Назад на главную

Справочная информация к документам концлагерей

На документы, переданные из концлагерей в Архивы Арользена, распространяется ряд особенностей. Необходимо учитывать противоречивость информации, смысловую нагрузку используемых евфимизмов, а также тот факт, что речь идёт о документах, которые в основном заполнялись самими нацистскими преступниками. Во введении также описаны бланки и формуляры, распространённые в концлагерях, приводятся сведения о месте печати документов, даются ответы на вопросы о том, как отразился на документообороте растущий во время войны дефицит бумаги.

Большинство приведённых в e-Guide документов из концлагерей составлены нацистскими преступниками и другими органами, причастными к похищениям, эксплуатации и убийствам людей. Поэтому информация на карточках и бланках не является описанием самих себя теми людьми, которые указаны на них. Вместо этого, в документах прослеживается логика преследования. Таким образом, в них содержатся стереотипные описания, сделанные нацистскими преступниками. Они относили узников к условным категориям и группам, с которыми сами узники себя зачастую совсем не ассоциировали.

А такие документы, как карточка почтового контроля, карточка выдачи одежды или больничная карточка узника концлагеря могут даже преуменьшить серьёзность реальности. Из-за будничного стиля написания сведений, а также самой информации в этих документах может показаться, что у узников концлагерей имелся контакт с внешним миром по почте, что они были обеспечены одеждой и получали медицинское лечение. На самом деле это было совсем не так. Особенно после того, как началась война. Например, карточки почтового контроля оформлялись даже тогда, когда узники не знали, где находятся их депортированные родственники. А то, что в карточке выдачи одежды написано о получении узником одежды, ещё ничего не говорит о качестве выданных брюк, курток и обуви. Оно было очень плохим. Одежда не подходила по размеру, а возможности поменять её почти не было. Ещё один пример – больничные карточки узников концлагеря. Хотя в лагерях и были больничные бараки, обращаться туда было весьма опасно. Наличие соответствующего документа отнюдь не означает, что узники получали всё то, что в них было указано. Многие концлагерные документы были введены в довоенный период и продолжали использоваться до конца войны. Однако, реальность в концлагерях всё меньше соответствовала тому порядку, который регламентировался этими карточками.

Зачастую имена на разных документах, выданных одному и тому же узнику, написаны по-разному. Запись имён при регистрации огромного количества прибывших в концлагеря узников прозводились как правило быстро и на слух. В результате возникли многочисленные ошибки и разные варианты написания как не немецких так и других фамилий и имён. Например, в переданных в Архивы Арользена документах фамилия Абрахамович (Abrahamovic) записана в 849 вариантах, а имя Элизабет (Elisabeth) имеет 268 вариантов написания. Даты рождения также могут отличаться. Иногда узники приписывали себе больше или меньше лет, чтобы повысить свои шансы на выживание в концлагере. Наряду с именами и датами рождения, нередко даже сведения о месте и времени пребывания разнятся в документах. В основном, такие различия встречаются между документами, заполненными преступниками в нацистское время, и формулярами послевоенного времени, которые по требованию союзников заполняли по памяти бывшие узники концлагерей.

На многих документах из концлагерей, хранящихся в Архивах Арользена, можно встретить два штампа: «I.T.S. Foto» и «Carded». Оба относятся к послевоенному периоду. Штамп «I.T.S. Foto» проставлялся на документах, которые в начале 50-х годов были перефотографированы американскими инстанциями для защиты информации. Этот штамп не означает, что в Архивах Арользена имеются фотографии того или иного человека. Штамп «Carded» проставлялся на документах, которые были включены МСР в Центральный именной указатель (нем.: сокращённо ZNK). На языке внутреннего обращения такие действия назывались «внесением в картотеку» (нем.: verkartet) от английского термина «carded». При этом, все лица, указанные в документе, переносились на отдельные картотечные карточки. На карточках отмечено имя человека и шифр документа. Затем сотрудники МСР сортировали карточки и вносили их в Центральный именной указатель. В случае розыска какого-либо человека оттуда просто вынимали карточку и узнавали, где именно искать документ с дополнительной информацией. До оцифровки Центрального именного указателя в 1998/1999 годах было создано около 50 миллионов карточек.

Менее явной особенностью, которая встречается на многих документах из концлагерей, является линия, проведенная поперёк карточки или формуляра. Эти линии, обычно нарисованные красным карандашом, могут означать, что узник умер в лагере, был этапирован в другой лагерь или освобождён. Карточки узников, которые больше не находились в лагере, зачастую перечёркивали таким способом, чтобы можно было использовать оборотную сторону карточки, не создавая путаницы из-за двух разных имён на ней. Если узник умирал, то на карточках зачастую встречаются дополнительные знаки: например, на карточке могли быть написаны от руки или проштампованы отметки с датой смерти, или на карточках рисовали или штамповали отчётливые знаки креста, в частности, брускового креста, с указанием даты смерти или без неё.

Для организации узников в концлагерях оформлялись многочисленные административные документы. Однако, со временем тип и количество документов изменились. С 1933 года узников регистрировали с помощью персональных анкет узников, которые к 1942/1943 году были унифицированы для всех концлагерей. Для личных вещей, которые узники должны были сдавать по прибытии в лагерь, заполнялись карточки учёта личного имущества узников. Это, в значительной степени соответствовало практике, распространённой в тюрьмах до 1933 года. Важно помнить, что изначально в концлагерях не было сотен тысяч узников. После десятков тысяч арестов во время прихода нацистов к власти, число узников резко сократилось. В ноябре 1936 года во всех концлагерях, существовавших на тот момент в Германии, находилось в общей сложности около 4 760 человек. В сентябре 1939 года, после освобождения еврейских узников, арестованных в ходе ноябрьских погромов, в концлагерях находилась 21 тысяча человек. После начала войны число узников вновь быстро возросло за счёт арестов на оккупированных территориях. Если в сентябре 1942 года их насчитывалось 110 тысяч, то через год в том же месяце их было более 224 тысяч, а в начале 1945 года – более 700 тысяч. С годами, по мере роста числа узников концлагерей и их привлечения к работам на военном производстве, документы в лагерях становились всё более разнообразными и специализированными. Количество отделов для регистрации узников непрерывно увеличивалось.

Мемориальный музей Холокоста Соединённых Штатов (англ.: сокращённо USHMM) подготовил подробный обзор истории отдельных концентрационных лагерей, включая их внешние лагеря и рабочие команды. Первые два тома Энциклопедии лагерей и гетто 1933–1945 годов (англ.: Encyclopedia of Camps and Ghettos 1933–1945) можно скачать на английском языке бесплатно.

До начала 1940-х годов, а в исключительных случаях и после, бланки для концентрационных лагерей обычно печатались в типографиях окрестных городов. Также существовало несколько издательств СС, которые снабжали бланками комендантов лагерей. В некоторых лагерях, например, в Бухенвальде, были свои лагерные типографии и переплётные мастерские по изготовлению документов для нужд лагеря. Поэтому длительное время коменданты лагерей могли самостоятельно разрабатывать и печатать бланки. Однако, с февраля 1942 года, в связи с переводом Инспекции концентрационных лагерей в состав Главного административно-хозяйственного управления СС (ВФХА от нем.: сокращённо WVHA), формуляры становились всё более единообразными. Тем не менее, документы в лагерях никогда не были полностью идентичными.

Отдел D, который в ВФХА отвечал за концентрационные лагеря, издал новый приказ: начиная с 1942 года все бланки должны заказываться централизованно в ВФХА. Если запрошенные бланки утверждались, то сформированные сборные заказы направлялись в лагерную типографию Аушвица. С 1 апреля 1943 года она была единственной типографией, которой было официально разрешено изготавливать бланки для концлагерей. Но ещё до этого типография в Аушвице получала заказы из других концентрационных лагерей на печать формуляров. С середины 1943 года в лагерной типографии работало до 60 узников. Они использовали типографские машины, захваченные на оккупированных территориях, пержде всего, в Польше. Документы этого периода можно идентифицировать по номеру их макета. Он находится в левом нижнем углу и структурирован следующим образом: за аббревиатурой «KL» следует цифра, обозначающая тип формуляра, а также сведения о месяце и годе печати, плюс размер тиража. Например, «KL 5/9.44/200.000» означает, что персональная карточка узника (макет KL 5) была отпечатана в сентябре 1944 года (9.44) тиражом 200 тысяч экземпляров. Более ранние документы не имеют такого номера.

Как уже упоминалось, с 1 апреля 1943 года лагерные документы могли официально печататься только в лагерной типографии Аушвица. Поэтому прямо туда был направлен утверждённый лимит бумажной продукции для бланков концлагерей. Однако, в феврале 1944 года, почти год спустя, ВФХА пожаловалось на то, что документы всё ещё печатаются местными типографиями. В Архивах Арользена хранится письмо из Бухенвальда от сентября 1943 года, в котором в лагерной переплётной мастерской заказано 1 500 картотечных карточек для узников, хотя это было запрещено. Бланки должны были печататься на месте, так как, по словам ответственного камеры хранения личных вещей, «карточки, которые были заказаны [...] ещё не доставлены, а в ближайшие дни [...] ожидается около 2 000 новых узников» (1.1.5.0/82083183/МСР Цифровой архив, Архивы Арользена). Тот факт, что на протяжении многих лет в одном и том же лагере использовались разные версии документов, затрудняет классификацию документов по типам документа.

В последние годы войны было напечатано большое количество отдельных бланков. Ещё в феврале 1945 года только камера хранения личных вещей в Бухенвальде заказала 200 тысяч бланков, в том числе 50 тысяч формуляров регистрации о прибытии в концлагерь. Многие документы были отпечатаны тиражами до 500 тысяч экземпляров. При этом с июля 1943 года коменданты концлагерей должны были заказывать только такое количество бланков, которое им необходимо в течение четырёх месяцев. По заказам, выданным после начала войны, становится ясно, насколько быстро, по сравнению с предыдущими годами, выросло число узников. В 1938 году заказы в типографиях составляли от пяти до максимум десяти тысяч документов. Однако, с начала 1940-х годов заказы участились. Почти всегда речь шла о больших, пятизначных тиражах. Это был единственный способ организации многочисленных прибывающих узников и этапирования между лагерями.

Чем дольше длилась война, тем сложнее становилось поставлять достаточное количество бумаги для печати необходимых бланков и формуляров. Поэтому, для экономии бумаги, в концлагерях использовали старые и ненужные документы. В частности, в случае смерти или этапирования узников в другие лагеря, их больничные карточки и карточки учёта денежных средств разрезались и использовались повторно. Иногда та сторона карточки, которая больше не была нужна, перечёркивалась, а необходимые сведения записывались на обратной стороне. Иногда пустые бланки и формуляры использовались непосредственно для других целей. Когда в послевоенный период в МСР поступала карточка, которая была заполнена с обеих сторон, то обычно с неё снималась копия. Оригинал карточки вкладывался в документы одного человека, а копия – в документы другого.

Большинство административных формуляров оставались в концентрационных лагерях, где они оформлялись, даже если узник был переведён в другой лагерь или освобождён. Карточки либо уничтожали в лагерях, либо сохраняли, либо использовали в других целях. Однако, некоторые документы могли направляться в другой концлагерь вместе с этапированными узниками. Это одна из причин, почему в Архивах Арользена в фондах одних концлагерей могут храниться документы, оформленные в других лагерях.

Если узников этапировали непосредственно во внешние лагеря, число которых с 1942 года выросло, то, как правило, туда же отправляли их карточки и персональные анкеты. Во внешних лагерях их заполняли, а затем снова отправляли в администрацию основного лагеря. В Архивах Арользена хранятся письма между администрациями лагерей Гросс-Розен и Равенсбрюк, которые доказывают, что пересылались все личные дела узников из Политического отдела и даже картотечные карточки учёта трудового распределения.

Объём документов из различных концентрационных лагерей, хранящихся в Архивах Арользена, значительно различается. Количество документов, переданных в МСР из отдельных лагерей, зависело от того, были ли документы уничтожены эсэсовцами незадолго до окончания войны, а также от того, какая армия освободила лагеря, сохранила ли она впоследствии конфискованные документы у себя или передала их МСР. Например, почти полностью сохранены сведения об узниках из Бухенвальда и Дахау. Относительно большое количество документов сохранилось из лагерей Флоссенбюрг и Маутхаузен, которые также были освобождены армией США. И, напротив, документальные фонды из освобождённого британцами концлагеря Нойенгамме (где СС уничтожили почти все документы) и из Аушвица, Гросс-Розена и Заксенхаузена (которые были освобождены Красной Армией, доставившей документы в Москву) весьма неполные. Зачастую в Архивах Арользена хранятся копии документов из этих лагерей, присланные из других архивов.